В то время были живы миассцы, помнившие приезд в 1837 году в Миасс еще цесаревичем Государя Императора Александра Николаевича. Благодарные жители решили назвать храм в честь Александра Невского – святого покровителя императора, желая тем самым сохранить память в своем отдаленном потомстве о царе-освободителе, о дарованной им свободе крепостному люду.



По рассказам старожилов, храм Александра Невского на Пензенской площади был изумителен по своей красоте и числился среди первых в епархии по архитектуре и обширности. Его высота была 21 сажень, длина 17 и ширина 12 саженей (В XVII в. основной мерой была казённая сажень, равная 2,16 м.). Только хоры храма могли вместить 200–300 человек. По сторонам высокого и светлого купола были четыре грандиозные арки. На полу лежали тонкие чугунные плиты каслинского литья. Блистали золотом великолепные готические иконостасы всех трех алтарей. В небо возносились пять глав с ярко сияющими крестами. Отражение белокаменной церкви в зеркале городского пруда придавало этой части города сказочный вид. После Октябрьской революции новая власть вознамерилась ликвидировать духовные центры всех религиозных конфессий.



Постановлением горсовета Александро-Невский храм был закрыт. К фактическому уничтожению великолепного архитектурного сооружения приступили после того, как в Златоустовском районе в 1937 году сотрудники НКВД «раскрыли» группу церковнослужителей, которая якобы занималась подготовкой вооруженного восстания. Спустя два года после этого громкого дела храм был взорван. Но по сути своей атеисты пытались уничтожить людскую память, оставленную потомкам рабочими города-завода, освобожденными от крепостного труда. Храм, который духовно сплачивал миассцев, был стерт с лица земли. Труд тысяч людей превращен в развалины.





Из книги «Отчий Дом», авторы — Виктор и Ольга Суродины.

Всякий раз поднявшись на хребет, что отделяет старую часть города от Ильменского озера, иду к каменистому выступу, чтобы присесть и не торопясь всмотреться в кварталы, улицы, строения.

Отсюда старый Миасс всегда красив и наряден. В дымке теряются кривые улочки, покосившиеся дома. С высоты особенно приметны обновленные купола и золотые кресты Свято-Троицкой церкви, уцелевшей в лихие годы, светлые многоэтажки жилых домов, строящиеся сверхмодные коттеджи, блестящие крыши новых особняков.



Впервые на этом каменистом выступе я оказался вместе с отцом, точнее, на его плечах. Отец оперся ногой на щербатый камень.

-Ну, сын, найди, где наш дом?

Я взглядом нашел речку, мост через Миасс, знакомый ручей в переулке, а в стороне от него на одной из улиц свой дом. Вдруг резкий паровозный гудок. Мы разом вздрогнули. Так близко оказался звук.



Там, внизу, в улицу медленно въезжал мотовоз. Протащив за собой вдоль домов зеленые вагончики, он остановился и запыхтел у дощатого навеса конечной остановки.

-Рабочих после смены привез с новостройки. С автозавода, — пояснил отец изумившее меня появление на улице поезда.

Позднее с друзьями мы часто прибегали на этот каменистый выступ посмотреть с высоты на мотовоз. Но он больше не появлялся. Зато свысока можно было часами наблюдать за работой крана возле этажей новой школы. Вернувшись из армии, я долго стоял на этом месте, удивляясь, как за два года изменился мой старый город. Спустя годы, мы стали приводить сюда своих детей, показывая им, где наш дом, где детский сад, где их будущая школа.



Мой старый Миасс, до боли родной и знакомый, два с лишним века стоишь ты на берегах реки, разделившей с тобой свое имя… продолжение в книге «Отчий Дом», авторы — Виктор и Ольга Суродины.