— Как вам живется после освобождения?

— Да как после санатория! Шутка, конечно. А если серьезно, наконец-то могу семьей позаниматься. Раньше такого не было. А какой дом без мужика? Моя жена, Александра Андреевна, многое пережила. Где бы я ни сидел — в Екатеринбурге, Кыштыме, Копейске, всегда меня навещала. Сама за рулем, в любую непогоду… Я вообще по натуре оптимист. Как и раньше люблю жизнь, люблю движение. Как-никак кандидат в мастера спорта по футболу. Сейчас постоянно участвую в городских турнирах. Вот сегодня дали грамоту за второе место на соревнованиях по настольному теннису. Хожу в спортзал. А недавно травму получил, когда в стоматологии был. Поскользнулся. Порвал приводящую мышцу бедра. Даже операцию сделали. Восстановлюсь полностью через месяц.

— «Санаторий» вас, похоже, не сломил?

— Не сломил. Для человека главная трагедия — ограничение свободы. Когда я попал в колонию, то решил для себя один философский вопрос: ты попал в другую плоскость, и надо успокоиться. Плоскость за решеткой параллельна плоскости свободы. Так что надо получать удовольствие от тех условий, в которых находишься. Я четыре года подряд был чемпионом колонии по настольному теннису, выиграл 14 турниров по бильярду.

ЧИНОВНИКАМ НАДО РАБОТАТЬ РУКАМИ

— Страна насколько изменилась за эти восемь лет?

— Власти поняли, что с народом надо считаться. Страна в этом смысле изменилась в лучшую сторону.

— Чего не хватает нашей власти?

— Ощущения радости от работы, от пользы, которую приносишь людям. Чиновникам нужно время от времени спускаться с капитанского мостика, снимать белый китель, брать в руки лопату и кидать уголь в топку… В свое время, когда я был начальником стройуправления в Карабаше, мы всей конторой выезжали на заготовку леса. Я сам пилил, рубил. Было радостное ощущение от хорошо проделанной работы! Или когда ремонтировали дорогу в Миассе, с автозавода до Машгородка. Восемь километров. Ее не делали полтора десятка лет. Ездить невозможно. Мы выбили деньги в Москве и построили трассу — два слоя асфальта!

К сожалению, с тогдашним губернатором Петром Суминым очень сложно было договариваться. А сегодняшний губернатор радует тем, что строит дороги не только в Челябинске, но и в области.

ЕВРОРЕМОНТ В ЗОНЕ

— В кыштымской колонии вы тоже не скучали…

— В 10-й кыштымской колонии организовал производство кроватей для нужд Министерства обороны. Нашли средства на покупку старенького «Урала». Выиграли тендер на разработку лесного массива. Во всех отрядах сделали евроремонт. В туалетах новые унитазы, раковины. Комиссии смотрели на все это «квадратными глазами».

Даже заседание Кыштымского союза работодателей, промышленников и предпринимателей провели в этой колонии. Встал и сказал: нам не нужна помощь в плане «дай», нужна поддержка на уровне заключения договоров на изготовление продукции. В Кыштыме я был помощником руководителя колонии по производству.

Главное, что осужденные стали зарабатывать деньги. Если есть работа, то есть и зарплата. Взять, к примеру, рецидивистов, тех, у кого уже второй срок. У них связи с родней нет. Запрещено. И денег нет, чтобы что-то купить в местном ларьке — сигареты, чай, конфеты, еще что-то. А тут появляются карманные деньги. На душе становится спокойнее. Разве плохо?

— А потом вас перевели в первую копейскую колонию…

— Там уже занимался идеологической работой, был старшим в клубе. Друзья с воли помогли отремонтировать это полуразрушенное здание. Почти миллион рублей вложили. Клуб ожил. Оборудовали небольшой спортзал. Поставили теннисный стол.

Появился духовой оркестр. Осужденные сами писали музыку. В КВНе наша команда постоянно выигрывала.

СТУКАЧИ В ЗАКОНЕ

— В колонии есть ТВ, Интернет?

— К сожалению, информация дозирована. Показывает только спортивный и пар кабельных каналов. А Интернета нет.

— В «санаториях» жили в отдельных «номерах»?

— Нет, в обычных «палатах». Комната на 120 коек. Жил, как все. Как в армии. А я ведь полковник запаса, знаю всю эту кухню.

Маршировать заставляли. Хотя Минюст заявляет, что этого быть не должно. Приезжает комиссия, мы все ходим вразвалочку. Уезжает — опять муштра. А еще скрыться от глаза стукача невозможно. Каждый день пишут доносы, отчитываются перед первыми лицами колонии. Главный стукач целый час рассказывает начальнику, что, как и где произошло. К примеру: лейтенант Иванов пошел с обходом и не зашел в баню. И, что любопытно, начальник колонии верит всему этому. Хотя мог бы встречаться со старшинами отрядов, выслушивать их.

— Почему вас дважды лишали права на условно-досрочное освобождение?

— Думаю, что распоряжение дали со свободы. Чтобы лишить УДО, надо найти основание — влепить выговор.

— И за что влепили?

— За то, что не поздоровался с представителем администрации колонии. Как я, человек воспитанный, интеллигентный, могу не поздороваться? Дело было так. Захожу в дежурную часть с главного входа. Здороваюсь с дежурным, его помощником. Поворачиваюсь, руки к стенке. Меня осматривают. И вдруг слышу визг сзади: «Ты почему со мной не поздоровался?» Это кто-то из рядовых. Поворачиваюсь, говорю: «Здравствуйте». В ответ: «Ничего не знаю, пиши объяснительную». В итоге вызывают к начальнику на комиссию, влепляют выговор.

ДЯДЯ ВОВА

— С авторитетами не ссорились?

— Без эксцессов. Называли меня дядя Вова. Вполне уважительно. Я даже «по фене ботать» так и не научился.

— Кормят как?

— Жить можно. Но многих компонентов не хватает. Без дополнительного питания с воли было бы тяжело. Представьте котел, где варят на 600 человек. Просто бросают какой-то кусок свинины и еще что-то там. Обратил внимание, что все поставки продуктов шли из Саратова, города, откуда родом прежний наш начальник исправительной системы. Приходила какая-то картошка сушеная, черная. Может, так случайно все получалось…

После того как мне дважды не удалось освободиться по УДО, я написал заявление на исправительно-трудовые работы. В итоге вместо семи месяцев, что мне оставалось сидеть, дали год и шесть месяцев этих работ с удержанием 20 процентов заработка в пользу государства и невозможностью три года занимать должности в системе муниципальных органов власти. Хотя поощрений для УДО у меня было достаточно.

— То есть вы сейчас еще не на свободе?

— Получается, что нет.

— И кем работаете?

— Помощником начальника отдела северного ЖЭКа по работе с населением. Я же в свое время пошел в мэры из «коммуналки».

— А в политику вернетесь?

— Пока еще не думал об этом…

— Наверное, у вас сохранились «теплые» чувства к предпринимателю, что дал вам тогда взятку? На восемь лет ведь загремели…

— Я с ним не виделся. Говорят, что он стал седым, руки трясутся, выглядит как старик. Думал все эти годы, что я ему отомщу. Но у меня и в мыслях этого не было…

ДОСЬЕ «КП»

Владимир Григориади. 62 года. Дважды избирался депутатом Государственной думы. Был избран мэром Миасса в 2000 году. Задержан и арестован с поличным в мае 2004 года при получении взятки 155 тысяч рублей от предпринимателя. В отношении Григориади было возбуждено уголовное дело по части 4 статьи 290 УК РФ (получение взятки в особо крупном размере). 12 октября того же года приговорен к восьми годам лишения свободы и штрафу в размере 1 млн рублей. Не признал себя виновным, сказав, что эти деньги должны были пойти на благоустройство города и на строительство дорог.

Источник статьи — chel.kp.ru/daily/25864.5/2830853/